Как я поступал в МГУ или Никогда не сдавайся!

Внезапно я как-то вдруг перестал понимать, почему до сих пор не рассказал на бумаге эту историю. Историю из собственной жизни – проще говоря, «на своей шкуре» - тысячелетней давности – о том, как одна-единственная буква может сходу и накорню перевернуть судьбу и дальнейшую жизнь человека.

В 1987 году после школы я решил поступать аж на факультет психологии Московского Государственного Университета. Конечно, хотелось на журфак, но для этого нужны были публикации в прессе, которые у меня тогда ещё отсутствовали. Поэтому отчасти «в порядке бреда» я решил попробовать смежную, как мне смутно казалось, профессию. Ибо после физико-математической школы на стезю технаря что-то не тянуло вовсе (видно, перекормили меня «матикой». Не говоря уж про физику, с которой в школе по ряду причин была вообще беда…) – несмотря на то, что тогда мы как раз успели попробовать «вкус» только-только начавших появляться «в открытом доступе» компьютеров. Но, впрочем, я отвлёкся…

Несмотря на то, что школа наша по местным меркам считалась элитной, МГУ-то всегда оставался МГУ, а уж в сумасшедшие перестроечные годы престиж его зашкаливал по всем мыслимым и немыслимым шкалам. И конкурс на место при поступлении, соответственно, тоже.

Посему существенную роль в моём, так сказать, выборе сыграло и то, что вступительными экзаменами у «психов» были та же матика, сочинение и история – и, по большому счёту, все они именно для нас были проходимы (как я спустя три года сдавал на журфак обществоведение (!!!) и инглиш – после армии-то! – опять же отдельная песня. Естесссно, что кроме FUCK YOU!!! я преподу мало что мог вразумительного сказать…).

Ну, с матикой всё было заранее понятно. На пятёрку, правда, рассчитывать не стоило (для этого надо было решить на время какую-то суперфакультативную задачу), но запланированное «хор» я на этом этапе отстоял. "Отлично", кстати, из где-то полутора тысяч (да-да!) абитуриентов получил, если не ошибаюсь, всего лишь один вундеркинд. А дальше предстоял ключевой экзамен – сочинение. Ключевой потому, что уже после него шансы на успех-неуспех, как правило, существенно прояснялись.

Как показывали практика и опыт, тот, кто умудрился на одном из двух первых экзаменов получить пятёрку (а на другом, разумеется, не ниже 4), мог считать себя практичеки поступившим. (Забегая вперёд могу сказать, что и на сочинении «отл» умудрились(…ась?) выцарапать всего пара-тройка человек). Хотя бы с одним «трояком» ловить дальше было уже нечего. А вот самая распространённая среди оставшейся «в живых» абитуры оценочная категория, получившая баллы «4+4», именно в этот момент начинала усиленно гадать, молится, лошадиными литрами потреблять пиво-водку-корвалол и ждать, какая же история с ними приключится на истории…

Самое смешное, что как раз за наше прошлое-то я опасался меньше всего. Одноклассники мои явно поймут, почему: хоть школа и считалась «физмат», по истории нас натаскивали так, что до недавнего времени многие (как в том знаменитом анекдоте!) могли поимённо перечислить все 20 миллионов советских граждан, погибших (по тогдашним официальным советским же данным) в Великой Отечественной Войне. 

Но – по закону подлости – историю я-то и завалил. То есть не то, чтобы завалил… Начал о чём-то спорить с экзаменаторами, пошло-поехало, те долго совещались, что мне поставить…Итогом стал прискорбный «трояк» и – ясен пень – крушение всех надежд… Почему комбинация оценок двух первых экзаменов «4+4» была очень зыбкой? По нескольким причинам сразу. Как потом выяснялось, четвёрку на истории вообще мало кто получал. Разве что те немногие счастливчики, которые на одном из предыдущих экзаменов уже имели  «5». (Что надо было сотворить, чтобы отхватить «5» здесь – для меня так и осталось тайной, покрытой мраком).

Так вот получалось, что если «судить» по справедливости, итоговая комбинация «4+4+4» складывалась слишком у многих, а реально мест на 1-м курсе было куда меньше. И кого, спрашивается, и по каким критериям официально зачислять, а кого – нет? Скандалы на эту тему и так с удручающей регулярностью сотрясали стены московского Храма науки каждое лето…

В результате негласное, но ощутимое преимущество среди «вечных хорошистов» при таком раскладе перед последним экзаменом получали москвичи. Не только потому, что среди них было много «блатных» - им, например, при поступлении не надо было давать место в общаге и т.д. Ладно, суть не в этом, опять меня в дебри подробностей тянет…

Ради чего я так детально это всё вспоминаю? Просто получи я на сочинении «5» - и, вполне возможно, уже тогда (конечно, из серии «если бы да кабы») стал бы студентом. А ведь это (счастье!) было так возможно!..

Начнём с того, что повезло с темой: что-то там об истинном и ложном героизме у Толстого. Понятно, что я отродясь не был шибко умнее других, и «Войну и мир» освоил, как и все – по диагонали. Однако в школе «именно это» мы «чисто конкретно» проходили, а посему я бодро потёр ручонки и с энтузазизмом (тьфу, энтузиазмом) схватился за перо…

Когда через день на огромном плакате вывесили результаты, большинство его было раскрашено чёрным цветом результатов «неудовлетворяшек»-двоечников. Тем не мене, увидев на фоне почти тотального разгрома своё «хорошо», я гневно возопил: «Почему, за что?!» и бросился смотреть свою работу. Она была достойна кисти Тициана…

Почти целый лист формата А4 занимала хвалебная рецензия, помимо всего тонко намекающая, что я поступаю несколько не туда (опять с намёком на журфак). «Так какого ж хрена вам ещё надо?!» - взвыл я, лихорадочно залистал текст и, наконец, нашёл…

В числе прочего в процессе наиподробнейшего раскрытия темы я родил что-то там и про то, что «Долохов был бреТТёр…». Одна «т» в этом слове была зачёркнута, на полях стояла красная «палка», а в итоге вместо блистательного «отлично» - всего лишь унылая (для меня при том стечении обстоятельств) «четвёрка»… Чем в итоге кончилось дело – я уже говорил…

Но – как выяснилось впоследствии – на этом (злополучном брет(т?)ере) история могла отнюдь не закончится, а то и вовсе «переиграться» на 180 градусов. Случай сей долго не давал покоя моей матушке. И вот однажды, будучи в библиотеке, она решила заглянуть в соответствующий словарь… Где выяснилось, что написание этого импортного матерного слова (переводится примерно как забияка, завзятый дуэлянт) в русской транскрипции возможно как с одной, так и с двумя (!!!) «т». Что подтвердили и другие аналогичные источники…

Мораль сей басни лежала на поверхности: спохватись я тогда вовремя, то мог бы остаться учиться в Москве. Как следствие – не пойти в армию и т.д., и т.п…. Что бы из этого вышло – не знаю, как и ведает ли это Аллах. А тем, кто может попытаться возразить, что подавать апелляцию в таких случаях бесполезно, со всей ответственностью заявляю: НИ ХРЕНА ПОДОБНОГО!!!

Чего стоит хотя бы совершенно дикая, фантастическая, но абсолютно реальная история с поступлением моего одноклассника Ильи Сандлера в самый крутой ВУЗ СССР того времени – МФТИ (многие знающие люди не без оснований считали, что поступить туда, тем более для еврея, - сложнее и престижнее, чем в те же МГУ, МГИМО и прочее, прочее…). На одном из вступительных экзаменов по физике (а их там у них было несколько всяких-разных, что и немудрено: почти всем тамошним ребятам предстояло идти по стопам Курчатова, Сахарова, Харитона и всей этой «компании иже с ними», то есть, попросту говоря, создавать атомные, водородные и прочие «ядрёные» бомбочки) Илюхе почему-то (я не физик, врать не буду) влепили «пару». Он, ничтоже сумняшеся, подал апелляцию и… выиграл с оценкой «отлично!» Вот тебе – и против лома, оказывается, есть приём и без другого лома!

Хотя тогда почему-то никому в голову не пришла версия, ныне кажущаяся вполне имеющей право на существование: отнюдь не исключено, что история сия была всего лишь первой «проверкой на вшивость», организованной «компетентными органами» будущей звезде нашей ядерной физики (а по совместительству потенциальному диссиденту)… О напрашивающихся в этом месте аналогиях с моим сочинением я лучше предпочту умолчать…