«Стволы» и люди. Мифы и правда о криминальном оружии в Туле. О пистолете Стечкина (АПС), арбалетах и ракетах

Учителя и ученики

Ведущие инженеры Центрального конструкторско-исследовательского бюро спортивного и охотничьего оружия (ЦКИБ СОО) Александр З. и Николай М. привлекли к себе внимание правоохранительных органов, когда начали искать покупателей. Под видом «купца» из криминального мира Управление Федеральной службы безопасности по Тульской области «подвело» к ним своего сотрудника, который за пятьсот баксов и сто рублей купил у Зинченко боеприпасы. В ходе незаметно «документировавшейся» сделки продавец рассказал «купцу», что знает человека, торгующего «стволами». Вскоре оба инженера-коммерсанта оказались в следственном изоляторе.

Буквально за несколько часов до задержания Александр З. навестил в больнице заболевшего учителя – знаменитого конструктора Игоря Яковлевича Стечкина, создателя пистолета «АПС», более известного как «пистолет Стечкина». Эту модель армия приняла на вооружение свыше полувека назад одновременно с «ПМ» – пистолетом тульского конструктора Николая Федоровича Макарова, близкого друга и учителя Стечкина. «Мы даже Сталинскую премию за свое оружие получали в один день», – вспоминал Игорь Яковлевич. Автоматический пистолет Стечкина с магазином на 20 патронов не имел тогда аналогов в мире по целому ряду параметров. Из него можно вести огонь как одиночными выстрелами, так и очередями. Пристегнув к пистолету деревянную кобуру, стрелок фактически превращает свой «АПС» в пулемет с высокими темпом и точностью стрельбы, что особенно важно в бою с превосходящими силами противника.

Стечкин очень гордился тем, что его «АПС» спас СССР от громкого дипломатического скандала. В одной из воюющих стран Африки, где советские граждане по заданию партии нелегально сражались на стороне «патриотических сил», был сбит самолет нашего летчика, которому пришлось катапультироваться. На земле его обнаружили солдаты противника и попытались взять в плен. «Лишь благодаря Вашему пистолету мне удалось отбиться и уйти, избежав разоблачения и предотвратив многие неприятности для нашей страны», – написал Стечкину летчик.

Подобных писем с благодарностями конструктор получал множество, особенно во время войны в Афганистане, где его «АПС» был табельным оружием в военно-воздушных силах, у танкистов и мотопехоты, в спецназе... Между прочим, в октябре 1993-го года в Белом доме Александр Руцкой тоже вооружился «стечкиным». Эти пистолеты и сейчас есть у охраны Президента, премьер-министра России. А в Чечне боевики ценили «АПС» выше автомата Калашникова, на «черном рынке» он был значительно дороже. Впрочем, оружие само по себе не виновато в том, как его используют...

За свою долгую конструкторскую жизнь Игорь Яковлевич занимался не только ствольными, но и реактивными вооружениями – например, участвовал в создании противотанковых управляемых снарядов «Фагот» и «Конкурс». Однако стрелковое оружие было первой и единственной любовью Стечкина. На его счету – более 50 изобретений и 60 разработок, среди которых – автомат «Модерн», автомат повышенной эффективности «Абакан», револьвер «Кобальт», и т.д.

К слову, еще в 1955 году конструктор по заказу спецслужб разработал и изготовил трехствольный… портсигар. В обычную портсигарную коробку он вмонтировал стволы, заряжавшиеся специальными патронами. Спусковое устройство маскировалось под обычную защелку. Любезно угощая папироской человека, которого требуется убрать, ему протягивали портсигар и нажатием на защелку «открывали крышку».

Стреляющий портсигар в свое время состоял на вооружении агентуры НКВД–КГБ. О нем Игорь Яковлевич «проговорился» только через полвека, да и то – не раскрывая, что именно он тогда изготовил. Рассказывал так: «На испытания меня привезли на Лубянку. Привели в большой пустой кабинет – там только стол, а на нем толстенная книга. Сказали: вот в нее и стреляйте, а мы пока в коридоре покурим. Выходя, плотно закрыли за собой двери – тяжелые такие, дубовые: хотели послушать, будет ли слышен сквозь них выстрел. Взял я эту толстенную книгу – не помню уж, что за фолиант, - пристроил в углу, чтобы рикошет безопаснее был, и выстрелил – пуля насквозь ее прошила. Сижу, жду. Минут через пять входят: почему не стреляете? Потом увидели книгу, удивились – как, уже? А мы и не слышали… Не знаю, что они там ожидали услышать, ведь под это устройство был разработан специальный патрон, стрелял почти бесшумно – выстрел не громче, чем хлопок в ладоши».

За такое оружие современные киллеры отдали бы огромные деньги. Однако наш рассказ – не о наемных убийцах, а о тех, кто противозаконно помогает им вооружаться.

Александр З. работал непосредственно со Стечкиным до его последних дней, а после смерти Игоря Яковлевича «доводил» многие идеи знаменитого конструктора. Но вот что интересно: всегда доброжелательный к людям, Мастер не очень-то благоволил к своему ближайшему ученику. Не иначе, чувствовал в нем нечто… ну, скажем, не совсем правильное. Как-то в беседе мы поинтересовались у Игоря Яковлевича именами преемников его дела. Интеллигентнейший и честнейший человек, он, конечно, ничего об этих своих ощущениях не сказал, но фамилию инженера-конструктора З. назвал с явной неохотой, а про инженера-испытателя вооружений Николая М. вообще умолчал, хотя тот был одним из разработчиков стрелково-гранатометного комплекса «Гроза». Это уникальное оружие для спецподразделений – автомат и гранатомет одновременно, причем настолько компактное, что умещается в обыкновенном кейсе.

На похоронах Стечкина оба его ученика отсутствовали – из следственного изолятора, как известно, попрощаться даже с близкими людьми не выпускают…

Следствие установило, что, имея свободный доступ к изделиям специального назначения, инженеры накопили дома по небольшому арсеналу. Так, З. вынес с предприятия 24 специальных патрона широко распространенного 7,62-миллиметрового калибра. В этом уникальном боеприпасе повышенная мощность самым неожиданным для непосвященных образом сочетается с бесшумностью выстрела – при стрельбе такими патронами глушитель не нужен.

У З. было в общей сложности изъято свыше 500 патронов к пистолетам различных систем и калибров, а также гладкоствольный револьвер «Гном», разработанный по заказу ФСБ, основные детали к пистолету Макарова, профессионально сделанный своими руками арбалет. Выяснилось, что все это он выносил с завода в основном зимой, под одеждой, привязывая к ноге скотчем – охранники на проходной знали, что З. хромает, поэтому не обращали внимания на легкие изменения в походке.

Впечатляет и перечень изъятого у Николая М. Это четыре «ПСМ» с глушителями («генеральские» пистолеты, первая сотня которых в качестве личного оружия была вручена высшему командованию еще в советские времена, получили печальную известность после загадочного убийства генерала Рохлина – в него стреляли из «ПСМ»), детали подствольного гранатомета, пистолетов и револьверов «Пернач», «Кобальт», автомата Калашникова, магазины, более пятидесяти заготовок стволов…

В минуты досуга из этого «добра» З. и М. собирали оружие. В минуты досуга – потому, что оба – фанаты стрелкового дела. Даже после суда Зинченко иногда приходил к «своему» следователю – просил разрешения хотя бы подержать в руках конфискованные пистолеты…

Областной суд в закрытом заседании (в деле фигурировали не только «открытые», но и секретные материалы) осудил Николая М. к трем годам лишения свободы, Александра З. – к трем с половиной годам. По просьбе обвинения суд учел смягчающие обстоятельства и вынес наказание условно, с испытательным сроком. Но этот мягкий приговор для осужденных даже в какой-то мере тяжелее полноценного пребывания за решеткой. При всей условности определенного судом срока они от любимого стрелкового оружия отлучены на все сто процентов – ведь ни одно оборонное предприятие человека с такой судимостью на работу не возьмет.

Свою неудачную попытку торговать оружием бывшие инженеры объясняли материальными проблемами. Действительно, не посочувствовать им трудно – Николай, например, жил в двух комнатах общежития вместе с больными тестем, тещей и маленьким ребенком, которых надо было кормить на нищенскую зарплату. Но что уж говорить о молодых инженерах-оружейниках, если даже Игорь Яковлевич Стечкин в последние годы жизни бедствовал, хотя всячески скрывал это.

Впрочем, отношение государства к своим лучшим умам и рукам – это отдельная тема…

Мало огня – много дыма

Несколько лет назад чуть ли не по всем общероссийским каналам телевидения прокатился сюжет о задержании в поселке Шварцевский близ Тулы ранее судимого 58-летнего рецидивиста. Говорилось, что у него изъяты: маузер, «ПСМ» и самодельный 9-миллиметровый пистолет с глушителями, полтысячи патронов разного калибра, 400 граммов тротила, приспособления для литья пуль и нарезки стволов. По словам телеведущих выходило, что он торговал оружием не просто так, а с гарантией… «отмывания» использованных пистолетов. После убийства, мол, выбрасывать их не надо – достаточно привезти к нему, чтобы заменить стреляный ствол «чистым», и можно опять идти «на дело». Рассказывалось также, что это задержание положило конец деятельности преступной группы, которая, как минимум, несколько месяцев занималась сбытом огнестрельного оружия и взрывчатки на территориях Тульской, Московской и соседних областей.

Следствие по этому делу еще продолжалось, поэтому правоохранительные органы области говорили о нем с осторожностью. Однако поднятая вокруг рядового, в общем-то, случая шумиха настолько «достала», что кое-что они приоткрыли. Итак:

НЕ БЫЛО: преступной группы и, соответственно, всех приписываемых ей злодеяний; не было взрывчатки, якобы изъятой при задержании; не было рецидивиста, и тем более – даваемых им гарантий «отмывки» использованного оружия.

БЫЛО: один-единственный задержанный 58 лет от роду, ранее судимый, но не рецидивист, так как свои 10 лет лишения свободы получил в 1964 году за преступления против собственности (кражи, хищения и разбой); после освобождения работал токарем на одном из оборонных предприятий в Туле; у него изъяты три пистолета (в том числе газовый, переделанный под стрельбу малокалиберными патронами), десять глушителей, около пятисот патронов, десять заготовок нарезных стволов, оборудование для литья пуль и богатейший набор оружейных инструментов.

Да уж, коллеги-журналисты явно сгустили краски. Впрочем, такое – увы – случается нередко: очень уж горяча в наши дни тема вооруженной преступности.

Осенью 1999 года вся страна узнала – опять с телеэкранов, – что «чеченские боевики вооружены современнейшими снайперскими винтовками тульского производства». Выдвигалась версия о том, что оружие, которого российские войска еще «даже не видели», поступило на Северный Кавказ прямо из Тулы.

Потребовалось время, чтобы прояснилась история появления «сенсации». Оказывается, поводом для нее стали обнаруженные в броне подбитых боевых машин пехоты (БМП) сквозные дыры, по диаметру которых можно было предположить: они оставлены пулями калибра 12,7 мм. Снайперские винтовки этого калибра, выстрел из которых легко прошивает броню БМП, делаются именно в Туле.

Пятизарядная полуавтоматическая «снайперка» В-94, созданная конструктором ЦКИБ СОО Львом Бондаревым, была принята на вооружение в 1994-м, однако запустить ее «в серию» не удалось из-за нехватки денег у заказчиков. За прошедшие с того времени годы на опытном заводе изготовили всего 122 винтовки – все они были отправлены на центральный склад МВД.

Надо отметить, что дальнобойное оружие подобного калибра снайперы начали применять еще в Великую Отечественную войну. В фильме «Они сражались за Родину» есть кадры, где бойцы стреляют из противотанкового ружья по пехоте врага, а не по танкам и самолетам. Эта сцена взята из реальной жизни, хотя в сталинских приказах военных лет подобная практика порицалась. Оно и понятно – крупнокалиберные патроны были слишком дороги, чтобы тратить их на живые цели, хотя эффективность такого огня значительно выше, чем из обычных снайперских винтовок. Не случайно во время войны в Боснии и Герцеговине британские диверсанты-разведчики использовали «снайперки» калибров 12,7 и 14,5 мм. Различные аналоги В-94 есть в армиях многих зарубежных стран, однако тульская винтовка превосходит их по целому ряду параметров.

Подозрения в отношении тульских оружейников быстро и эффектно развеял бывший тогда вице-премьером Правительства России по военно-промышленному комплексу Илья Клебанов. Он привез в Тулу съемочную бригаду российской телерадиокомпании, которой – впервые за многолетнюю историю опытного производства, где делали В-94, – была предоставлена возможность «снимать все, что угодно» и, в первую очередь, систему учета деталей находящегося в производстве оружия. Сопровождавший вице-премьера в поездке ведущий известный журналист Николай Сванидзе собственными глазами увидел: вынести «стволы» за проходную предприятия невозможно. Об этом он и сказал в очередной передаче – добавив, однако, что в местах боев с ваххабитами в Дагестане были найдены несколько «снайперок» и надо разобраться, откуда они. В конце концов, разобрались и с этим. Винтовки оказались зарубежного производства.

Скоропалительные «сенсации» подобного рода – главная причина, по которой в обществе циркулирует миф о массовой утечке оружия из «оборонки». В то же время из поля зрения общества выпадает сенсация истинная: при современном разгуле преступности единственный вид преступлений, по которому достигнута почти полная раскрываемость (99,7 процента) – это хищения с предприятий оружия и деталей к нему.

От арбалета до ракеты

Три страсти подстерегают мужика на этом свете: к водке, к охоте и к оружию. Но если первые две легко уживаются друг с другом в человеке, то страсть к оружию соперниц не терпит, захватывает целиком и полностью подчиняет себе.

Молодой слесарь обычного (не оборонного) завода отыскал где-то старинное кремневое ружье конца XVII – начала XVIII века. Руки у парня золотые, оружием интересовался с детства – решил отреставрировать. Долго возился, но сделал-таки. Даже клейма старых мастеров, сработавших замок и ствол, подновил так, что впору рядом собственное клеймо ставить. Не ружье получилось – картинка.

Затем, так же из интереса, взялся за арбалет. Сам разработал, рассчитал конструкцию. Правда, дуга получилась туговата – чтобы натянуть ее специальным двуручником, требовались весьма крепкие мускулы или усилия двух человек пожиже. Зато стрела била метров за сто.

И ружье, и арбалет вызвали восхищение друзей и знакомых. Вскоре умельцу понесли на реставрацию старинное оружие, а потом появился и дорогой заказ на боевой револьвер. Парень не сумел отказаться. Из сделанного им оружия был тяжело ранен сотрудник милиции, помешавший попытке ограбления инкассатора. В итоге за решеткой оказались и заказчик револьвера, и его изготовитель.

Стоит выполнить лишь один криминальный заказ – и мастер пропал, ему уже не избавиться от новых заказчиков. Рано или поздно он обязательно попадется, и будет отвечать перед законом, утверждают знающие тульские сыщики. Они не припомнят исключений из этого правила, кроме одного.

В советские времена с направлением от министра обороны СССР маршала Гречко на Тульский оружейный завод приехал… уволенный в запас матрос срочной службы. Внимания главного военного Советского Союза он удостоился за необычную стрельбу. С детства увлекаясь оружием, парень сконструировал и в корабельной мастерской втихую сделал реактивный пистолет, стрелявший миниатюрными ракетами. Получилось нечто вроде гранатомета в «пистолетном» варианте. Первым же пробным выстрелом изобретатель насквозь прошил флотское деревянное сооружение известного назначения, заработав прозвище «Снайпер» и едва не угодив под суд.

Спас Снайпера министр обороны: получив информацию о необычном чрезвычайном происшествии на флоте, Гречко пожалел самородка, из которого мог выйти толк. Министр своей властью прекратил возбужденное уголовное дело и лично подписал ему бумагу для поступления на оружейный завод. В Туле Снайпер закончил заочно техникум, участвовал в разработке новых образцов стрелкового оружия. Во времена перестройки попытался по закону, легально завести собственное оружейно-конструкторское дело, но не встретил понимания со стороны властей и уехал за границу. Его дальнейшая судьба неизвестна.

В экспертно-криминалистическом отделе Тульского областного управления внутренних дел есть музей изъятого оружия, куда попадают некоторые самоделки. Новые поступления в его экспозицию не часты: сюда передаются только наиболее интересные, оригинальные образцы, а подавляющее большинство самодельных «стволов» – давно известных систем, они собраны из краденых заводских запчастей либо кустарно изготовлены по описаниям и схемам из популярной и справочной литературы. «В рассказах о необыкновенном мастерстве подпольных оружейников девяносто девять процентов вымысла. По-настоящему интересное самодельное оружие встречается редко», – подчеркивают эксперты.

Вот элегантно отделанный, изящный револьвер, не уступающий заводским ни внешне, ни по боевым качествам. В музей он попал, благодаря нетрадиционно высокому для «самосборки» качеству исполнения и отделки, на нем даже выбит номер – иметь номерное оружие считается в криминальных кругах особым шиком. Такие револьверы были изъяты у нескольких преступников. Экспертизы канала ствола и химического состава металла показали, что это переделанные серийные автоматные стволы, да и клейма, которыми наносились номера, явно не самодельные – все это помогло «вычислить» мастера-нелегала.

Рядом с этим «фирменным» револьвером как-то не смотрится топорной работы пистолетик под малокалиберный патрон. Очевидно, его изготовителю был важен не столько внешний вид изделия, сколько удобство в носке и стрельбе. Обтекаемая форма облегчает выхватывание пистолетика из кармана, в руку он ложится прикладисто, бьет сильно и точно, а спусковая скоба с колечком, в которое вдевается палец, помогает держать оружие крепче и увереннее.

Так же функциональны простейшие однозарядные стреляющие устройства – их в музее целый набор, самых разных калибров – под малокалиберный, пистолетный, автоматный и охотничий патрон 12-го калибра. В этих нехитрых механизмах подпружиненная рукоятка при спуске с фиксатора накалывает капсюль, производя выстрел. Просто до примитива, но тем, кто таким устройством обзаводится, нужен, как правило, всего один выстрел.

Уникален револьвер из алюминиевого сплава – у него только ствол и барабан стальные. По сравнению с серийным «собратом» на удивление легок. Имеет превосходные боевые характеристики, причем по некоторым параметрам превосходит заводские изделия. Однако его уникальность не в этом, а в универсальности боеприпаса: одинаково хорошо стреляет патронами и от «ПМ», и от «парабеллума». Для бандита, боевика такая «машинка» – настоящая находка. Эта и отмечена кровью.

Переделанный заводской карабин с откидным прикладом – явно для того, чтобы удобнее было прятать под одеждой; пистолеты-пулеметы с глушителями и без них – детали заводские, сборка кустарная, а вот наоборот: все детали 10-зарядного карабина под малокалиберный патрон изготовлены самостоятельно, но на заводском оборудовании; обрезы из охотничьих ружей с рукоятками под дуэльные пистолеты – это и другое самодельное оружие со стендов криминалистического музея, делавшееся специально для убийства, язык не поворачивается называть экспонатами.

Другое дело – четырехствольный пистолет с двумя курками, при выстреле стволы поворачиваются и подставляют под бойки два новых патрона. Для разбойных целей плохо подходит, потому что заряжание с дула требует времени, но и мастер делал его не для грабежа, а из любви к искусству. Тщательно отшлифовал стволы и деревянные части, поворонил металл, вырезал узорчатые накладки – красота, да и только. Такой пистолет «под старину» на стену бы вешать, для интерьера. Однако оружие есть оружие, и создатели боеспособных раритетов подлежат уголовной ответственности, как и изготовители «стволов» грубой работы, и пользователи этой продукции.

* * *

В Нежин – за огурчиками, в Иваново – за невестами, в Астрахань – за арбузами, в Гусь-Хрустальный, конечно же, за хрусталем, а вот в Тулу – кто за чем. За самоварами да пряниками – пожалуйста, а вот за оружием из-под полы мы бы не советовали.

Впрочем, каждый свой путь выбирает сам…